***
черные листья, ветки, труха,
черный фасад больницы –
снится какая-то чепуха,
лед иногда снится.

а иногда не свое совсем –
как подсмотрел в щелку.
щелкнет в подъезде замком сосед,
галка в ветвях щелкнет.

радио щелкнет еще над трюмо,
свалится снег с крыши.
словно из смерти вошел домой,
словно бы в смерть вышел.

***
из завтрашнего - в дальнее вчера,
где длинными густыми вечерами
листают книги легкие ветра
и парк горит осенними кострами.

там из окна Вселенная видна,
край улицы, гуляющие пары,
опавшая листва деревьев старых
и мудрый дух столетнего вина...

и все, что предназначено вчера,
в известный час немедленно предстанет.
и завтрашние легкие ветра
страницы наших книг перелистают.

коврик

...кто коврик спер с порога?...
ай, стыды!..
...листва рванула, как в побег, наружу...
а помнишь, Зуз?...
как мы глотали стужу,
и отдирали иней с бороды...
и щурясь от мороза, как китайцы
мы были узкоглазы...
...ну, попил?...
и что бы нам
не отморозить яйца
как я топил, топил, топил,
топил...
тоску и печку.
водка да дрова...
мороз, стихи...
....как вымерзли слова!
ты помнишь, Зуз?
на ветках, ребрах плит...
...какой там иней - просто алфавит...
ты жрал его! ты слопал сотни слов!
ну, говори- зачем копал кротов,
ловил жуков, лягушек и шмелей...
ты ж буквы ел!...
и значит, грамотей!...
да! - отжевал у яблони сучки...
и по цветам, как чертова комета...
а, кстати, новый, майский "Вокруг Света"
кто зачитал?
практически в клочки?...
ну, отвечай!
...вся в каше борода...
что значит "Гафф"?
...иди гуляй,
балда!

ореховое

человек считает облака... гном и гоблин прячутся пока, только иногда из-под застрехи выпадет листочек-мотылёк... слышится возня и шепоток... делят прошлогодние орехи. человек читает облака... слово… сочетание... строка… делятся орехи и окурки, скорлупа орехов, паучок... вот и шерсти выдранный клочок – гном подрался с гоблином... придурки.
в человеке тают облака... разве их удержишь… с чердака, сквозь мошки невидимое пенье, вдруг услышишь шёпот дураков: «…только бы хватило облаков, чтобы дописать стихотворенье»

ателье

мне нужен низкий потолок
четыре затемнённых лампы
побитый молью свитер ,
как бы
ведущий с тенью диалог

увы, бумага безотрадна,
скрипуча дверь
в моём парадном
скрипуча дверь

когда свершало переход
молчанья в паузу, сутулясь,
мой голос стачивался,
улиц
хватало выходить на год

увы , пространство безотрадно
скрипуча дверь
в моём парадном
скрипуча дверь.

***
вот я построил дом:
овчина, стол, тепло,
восточное окно
гирляндою мерцает.

вот я построил дом
с ключами под ковром:
бери, звени, входи,
владей, распоряжайся.

вот я построил дом,
но в доме нет ружья –
так Ангела прошу:
запомни
адрес.

зимнее

я полюбила тишину,
и труд ручной.
размеренный поток минут,
и гул печной.

плед на коленях, жар огня,
мельканье спиц.
тепла плетенье у меня,
и рукавиц.

мне терпеливо пережить
и переждать.
найти разорванную нить
и шарф связать.

***
незрячий скиталец и гость,
освоивший божью дуду.
поэзия - белая трость,
с которой по небу иду.

безумен мой внутренний взгляд,
измученный текстами книг.
и, падая, звезды горят,
когда спотыкаюсь о них.

терновником колется злость:
без храмов округа - пустырь.
поэзия - белая трость,
а Бог - для души поводырь.

старый дом

старый дом, провалы окон,
каменный, тяжёлый кокон.
свечи в канделябрах, сыро;
в черепичной крыше – дыры.

человек в нём старый очень
коротает дни и ночи.
ходит средь гардин и кресел
он, не грустен и не весел.

тикают часы жестоко:
«одиноко. oдиноко»…
их вердикт бесчеловечен -
тихо. cыро. ветер. вечер.

не от мира

обычный день.
пустая болтовня.
и стылый чай, заваренный повторно.
но это всё, мой друг, не для меня,
предпочитаю быть несносно-вздорным.

уютный плед.
дырявые носки.
и кресло, что скрипит (рассохлось, видно).
но прелести сии мне далеки,
быть их рабом и глупо, и обидно.

будильник в семь.
рассветный никотин.
и в плотный строй трудящихся вливанье.
но я средь них всегда, как перст, один,
без прошлого, без грусти, без названья.

кашне

когда-то белоснежное кашне
все так же греет шею в непогоду,
наброском карандашным от Мане
болтается семи ветрам в угоду.

все так же с перекрестками дорог
играет жизнь...на интерес...в орлянку,
мне снова решка - путь наискосок...
и выворачивает наизнанку.

уже не радует в бутылке «каберне»,
не красит вечера Омар Хайям...
душа? душа, как старое кашне,
уже побита молью по краям.